Новости

Психиатрическое отделение филиала № 1 ФГБУ «3 ЦВКГ им. А.А. Вишневского» Минобороны России

В настоящее время отде­ление осуществляет свою де­ятельность по обеспечению доступной и качественной психиатрической помощью с различными видами пси­хической патологии.

Обладая широкими воз­можностями оказания про­филактической, лечебно-диа­гностической и реабилитаци­онной помощи, психиатри­ческое отделение госпиталя является одним из ведущих ведомственных лечебно-про­филактических отделений с комплексной системой орга­низации оказания психиатри­ческой помощи.

Использование высоко­технологичных методов ди­агностики, лечения и реаби­литации пациентов с пробле­мами психического здоровья обеспечивается соответстви­ем применяемого оборудова­ния, лекарственного обеспе­чения средств медицинского назначения современным требованиям к лечебно-ди­агностическому процессу в системе контроля качества медицинской помощи.

Современный уровень психиатрической помощи обеспечивается высокой квалификацией персона­ла отделения. Сотрудники психиатрического отделения имеют высокую професси­ональную подготовку, боль­шой стаж работы по специ­альности, ученые звания и высокие квалификационные категории.

В психиатрическом от­делении больницы имеются комфортабельные палаты, на территории госпиталя есть место для прогулок, состоящее из лесополосы с удобными скамейками и территорией для активного отдыха.

В отделении наряду с современным медикамен­тозным лечением широко используются физиотера­певтические методы воз­действия. Так, например, в физиотерапевтическом корпусе установлены новые ванны, в которых пациенты отделения получают лечеб­ные процедуры. Параллель­но с этим, в целях восстано­вительной реабилитации, они могут получать дози­рованные физические на­грузки в комфортабельном тренажерном зале лечебной физкультуры.

В психиатрическом отде­лении оснащение позволяет проводить медико-психоло­гическую коррекцию и вос­становительное лечение ши­рокому кругу пациентов.

ПРЕДУПРЕЖДЕН, ЗНАЧИТ, ВООРУЖЕН

Психиатр — такой же врач, как хирург или стомато­лог, также учился в медицинском институте, только специализировался не на суставах и костях или вну­тренних органах, а на психике.

Поход к врачу-психиатру почему-то у всех вызывает страх. И только когда чело­век до конца осознает, что ему с его проблемой стано­вится невыносимо жить, он, преодолев стыд и страх, решается пойти на прием к психиатру.

Противоречивая борьба в душе – идти или не идти на прием к такому врачу – есте­ственна. И все переживания пациентов на тему: «Как я дошел до такой жизни, что оказался среди тех, кого раньше считал ненормаль­ными, сам подшучивал над ними», вполне естественны для человека, впервые почув­ствовавшего необходимость обратиться к психиатру. Именно на этом этапе ему важно получить информа­цию о современном состоя­нии психиатрической помо­щи в нашей стране, в системе Минсоцздравразвития или ведомственной медицины, методах и принципах лече­ния, правах и обязанностях пациента и врача. Хорошо, если есть возможность пред­варительно посоветоваться со священнослужителем, рассказать о своих пробле­мах. Как правило, если им не удается помочь человеку, они сами рекомендуют обратить­ся к специалистам.

Когда этот процесс у нас будет налажен и запущен, искоренятся штампы о со­временной отечественной психиатрии, как исключи­тельно «карательной», а ак­центы ее восприятия в обще­стве сместятся с негативной на позитивную. Тогда посте­пенно исчезнут все страхи перед психиатрами, и обще­ство в целом будет здоровее.

У психиатра нет ин­струмента или аппарата для «зондирования души», ее исследования, поэтому врач-психиатр для пациента сам является автономным, чувствительным аппаратом, цель которого — выявить и зафиксировать симптомы и источник заболевания, его причины, чтобы затем уже лечить их.

Психотерапевт на осно­вании полученных в ходе исследования данных вы­носит свое решение. И если у пациента невроз или пси­хоз, то это не приговор, а, прежде всего, руководство к действию — лечению.

Трудно, конечно, пове­рить незнакомому человеку в белом халате, который после обычной беседы, расспросив о том и сем, вдруг говорит о болезни! Ответственность на враче-психотерапевте лежит огромная, ведь он, не видя больного органа — «души», вдруг ставит диагноз — бо­лен.

Фактически понятие «душа» оценивается специ­алистом как психические функции человека. А они на­прямую связаны с его анато­мическим субстратом. Т.е. за слух, зрение, память отве­чают определенные участки коры головного мозга, но «душа» каким-то отдельным органом не определяется, а является как бы собира­тельным образом этих функ­ций. У человека они могут быть нарушены, например, пропали слух и зрение, но «душа» при этом остается. Косвенно говоря, по на­рушениям определенных функций психики можно судить и о «состоянии души» человека. В контексте ста­тьи уместно допустить, что понятие «душа» — это и есть психика человека.

Психику врач пытается препарировать «специальны­ми скальпелями» — набором методик, применяемых, в ос­новном, в ходе беседы с па­циентом, наблюдая за его ре­акцией. Нередко психиатру в этом помогают медицинские психологи — тестами, про­граммами, которые, как пра­вило, косвенно показывают психическое («душевное») состояние больного. Однако на 100 % доверять тестиро­ванию нельзя, поэтому ком­плексное диагностическое обследование включает в себя и психологическое, и, если надо, обследование не­скольких физиологических функций, которые косвен­но указывают на состояние психики. Но самым главным критерием является клини­ческая беседа психотерапевта с пациентом, которая в ко­нечном итоге и определяет его «душевное состояние».

Советы специалиста:

— идя к врачу-психиатру, не надо настраивать себя на какой-то особый лад, надо просто ему довериться. Врач потому и является тем специалистом, который спо­собен из простого общения и ответов на самые обычные, казалось бы, вопросы со­ставить достаточно полный психологический портрет;

— на приеме у врача-пси­хиатра необходимо беседо­вать с ним, как с обычным человеком. Психиатриче­ская наука основана на опи­сании психопатических фе­номенов т.е. отклонений, и чтобы врач мог лучше понять ваше «душевное состояние», попытайтесь говорить с ним так, как будто вы рассказы­ваете о своих проблемах хо­рошему другу;

— начните с того, что именно привело вас к специ­алисту, что тяготит, что с вами, на ваш взгляд, не так, какой дискомфорт вы ис­пытываете. Например, вы не испытываете радости от жизни или вас часто посеща­ют мысли о самоубийстве. Старайтесь быть откровен­нее, не хитрите, не выстав­ляйте себя в лучшем свете. Откровенность с врачом по­может быстрее найти причи­ну вашего недуга. Также не стоит наговаривать на себя, придумывать того, чего нет или только кажется. Пред­ставьте себе, что вы пошли делать рентген, а сами ме­шаете врачу обследовать вас или пытаетесь его обмануть: вместо правой больной ста­вите левую здоровую ногу...

— итак, чем больше вы бу­дете откровенны, тем боль­ше будет эффект от лечения. Старайтесь вести разговор в том русле, в котором его направляет врач, не уводите его в сторону. Как правило, после того, когда вы выска­зали жалобы, врач задает во­просы из вашей биографии, личной жизни. Врача инте­ресуют лишь те ее стороны, которые привели вас к нему: наследственность, семейное положение, род деятельно­сти, увлечения, привычки и т.д.

Врач обязательно поин­тересуется информацией о протекании беременности, когда вы находились в утро­бе, родах, посещении дет­ского сада, школьного пери­ода, дальнейшей учебы или службы в армии и всех по­следующих узловых событи­ях вашей жизни, о которых вы можете что-либо сооб­щить. Нужно помочь врачу определить, на каком этапе вы начали испытывать труд­ности или какие психологи­ческие травмы вы перенес­ли, которые вполне могли стать причиной развития у вас нынешних проблем или недугов.

При этом вы должны знать, что существует поня­тие врачебной тайны и что полученная от вас психиа­тром информация являет­ся конфиденциальной, не подлежащей огласке, и это право охраняется законом. В случае необходимости врач имеет право завести отдельную медицинскую карту, которая будет хра­ниться в недоступном для других, в т.ч. врачей, месте, куда будет занесена данная информация. Доступ к ней открыт только специали­стам по вашей болезни. Даже члены вашей семьи не смогут узнать то, о чем вы говорили с врачом.

Что касается коллекти­ва, особенно воинского, то здесь очень важна роль ко­мандира. Он должен отне­стись к проблемам своего подчиненного с понимани­ем. В идеале сам командир, заметив симптомы предбо­лезненного состояния под­чиненного: тревожность, апатию или, наоборот, затя­нувшееся возбуждение, дол­жен порекомендовать ему обратиться к специалисту. Делать это надо в деликат­ной форме, а не прилюдно.

Командир обязан найти время, чтобы изучить уро­вень психического здоровья своих подчиненных (о чем есть запись в карте профпсихотбора, хранящегося в личном деле солдата). Эти знания помогут лучше уз­нать своих подчиненных, что поможет командиру гра­мотно распределять на них психологическую нагрузку.

Такой командир в состо­янии будет разобраться и от­личать от тех, кто стремится «закосить» от службы, а у кого есть признаки заболевания. Контакт начальник-подчи­ненный, вызванный, с одной стороны, заботой о здоровье, а с другой стороны — дове­рием, — это идеальный путь избегания многих неприят­ностей: от трудопотерь до ЧП и суицидов.

Но есть и другая сторона медали. Иногда сами коман­диры поставлены в тяжелые условия. Поток информа­ции, которая обрушивает­ся на них, слишком велик, а постоянно меняющиеся требования, условия и сро­ки исполнения тех или иных задач на фоне изменения за­конодательных актов, да еще при сокращении численно­сти управленческого звена, ложатся тяжелой ношей на их плечи. Они испытывают колоссальнейший инфор­мационный стресс, который не может не передаваться по цепочке на подчиненных.

Как правило, армейский быт отлажен четко: один день похож на другой, надо только приноровиться к это­му ритму с минимальными для себя «психопотерями». И, конечно, необходимо помнить, что в армии дей­ствует принцип единонача­лия, который означает при­оритет мнения командира. С этим необходимо не просто примириться, а восприни­мать, как факт.

Тем военнослужащим, у кого командир редко пре­бывает в хорошем распо­ложении духа, лучше все­го попытаться понять его. Во-первых, причиной ко­мандирского гнева могут быть они сами, их ошибки; во-вторых, надо брать в рас­чет, что с командира, как я уже говорила, еще более жесткий спрос, он сам яв­ляется чьим-то подчинен­ным; в-третьих, подчи­ненным не известен весь замысел руководства, только малая часть, кото­рую они призваны испол­нять; в-четвертых, у ко­мандиров есть еще личная жизнь со всеми ее про­блемами. А еще есть в-пя­тых, в-шестых и так далее. Есть мудрое, известное с давних времен изречение, суть которого примени­тельно к ситуации можно выразить такими словами: «Ты не можешь изменить командира, тогда поменяй свое отношение к нему, либо попытайся его понять». По­этому я бы посоветовала не искать «правду», не тратить на это силы, не портить не­рвы себе и другим, а попы­таться относиться ко всему философски, а еще лучше с самоиронией и юмором.

Очевидно, адаптирование должно быть не самоцелью, а лишь способом выживания для выполнения поставлен­ной задачи. Если сравнить воинов, поднятых силой приказа в атаку, то приспо­собленец заляжет в первую же воронку и просидит в ней весь бой — ведь если его учили только выживать и бе­речь себя, то он все делает правильно. А человек чести и долга использует такую воронку только как возмож­ность передышки, чтобы дальше снова броситься в бой, выполнить приказ.

С точки зрения психиа­трии он поступает неразум­но, не бережет себя. Именно поэтому здесь психиатрия скромно уступает место ко­мандирам и лицам, обли­ченным властью, которые должны все эти нюансы учи­тывать и воспитывать своих подчиненных в соответству­ющем духе.

Как психиатр хочу лишь предупредить, что привыч­ка постоянно приспоса­бливаться, мимикрировать может стать причиной се­рьезных психических забо­леваний, привести к дисгар­монии личности. Приспо­собленчество, став чертой характера, сыграет с таким человеком злую шутку. На­пример тогда, когда он, уво­лившись в запас, попытается устроиться на высокоопла­чиваемую работу. Хорошие деньги, как правило, платят тем, кто является гармонич­ной, самодостаточной лич­ностью.

У военного человека и офицера прежде всего должно быть выработано четкое видение того «рубе­жа», переступив который он становится предателем и изменником. А до этой роковой черты он, элемен­тарно сохраняя свою жизнь, здоровье, строит свою слу­жебную карьеру, пусть даже поступаясь мелкими второ­степенными «принципами», конечно же, не порочащими его чести и не подрывающи­ми основы устоев военной службы. Примеров, кто и когда так поступал в воен­ной истории России, слава Богу — великое множество!

Возможно, что для вос­питания у военнослужащих необходимых качеств приго­дится и опыт нашей Церкви с ее идеалами самопожерт­вования «полагать живот за други своя».

Абсолютное большинство наших военнослужащих се­годня продолжает добросо­вестно служить, исполняя свой долг и выполняя свои служебные обязанности. Это говорит о том, что в целом психологический микрокли­мат в армии благоприятный. И это действительно так, ведь при наборе на службу в армию изначально производится от­бор молодых ребят — берут здоровых, в т.ч. психически. Из тех, кто во время службы обращается за помощью к специалистам — психиатрам, лишь довольно небольшая часть является жертвами ко­мандирского произвола и большинство из них — сол­даты по призыву, которые не смогли адаптироваться к но­вым условиям жизни.

Подводя итог, хочу доба­вить, что схема сохранения и поддержания на долж­ном уровне психического здоровья военнослужащих будет работать при нали­чии двух главных факторов: стремления к обоюдному пониманию командиром и подчиненным друг друга и выполнения командирами элементарных требований и рекомендаций, выража­ющихся в их заботе о своих подопечных.

Инна ЖОВНЕРЧУК

Фото Андрея ПОЛИКАШОВА